Мироздание аккуратно подводило к этому моменту.
Сначала у нас снова сломался душ.
Потом на ужин дали картошку с минтаем, а на завтрак холодную синюю манную кашу.
Потом отключили свет.
Потом я пнул мизинцем тумбочку.
Всё это прошло вообще без комментариев с моей стороны, молча переживал, стоически.
И тут звонит Эдуард с месторождения. Это смотрящий от Лукойла на стройке, куда я еду проверять что и как там нах#евертили. Звонит и спрашивает, а когда, мол, Вас ждать...
8го я прилетаю, отвечаю я, у вас же там всё готово будет к этому моменту?
Он недоуменно спрашивает что именно должно быть готово.
Я терпеливо перечисляю, что мол журнал авторского надзора, вся исполнительная подписанная, все замечания стройконтроля, все закупочные ведомости, сертификаты на материалы и т.д.
- А откуда я всё это должен взять?!!
И вот тут меня подорвало.
Я орал в трубку так что прибежала коменда и мужики из соседних отсеков. Коменда хотела узнать что взорвалось, мужики судорожно записывали идиоматические обороты с переходами и аллегориями. Хватило меня на три минуты, как потом сказали. Мужики молча налили 50 грамм коньяка и ушли, качая головами.
А я отдышался, закусил колбасой и сел писать официальное письмо в Лукойл с перечнем необходимых для работы данных. Есть шанс что я приеду туда, напишу что нет никакой возможности выполнить свою работу в связи с тотальной неготовностью принимающей стороны и тем же вертолётом улечу обратно в Новый Уренгой.